Записки обыкновенного человека (фрагмент)

Я недаром начал с Лютоева, поскольку все время в нашем семействе поддерживались связи с Оплесниными. Если одна дочь была выдана за Ивана Жеребцова, то другая была выдана за Ивана Оплеснина.

У Ивана Оплеснина был сын Павел Иванович Оплеснин и дочь, Агния Ивановна, которая вышла замуж за Николая Латкина. Зина Латкина, которая неоднократно упоминалась в наших семейных разговорах, была троюродной сестрой моего отца и, значит, дочерью Агнии Ивановны, урожденной Оплесниной.

А у Павла Ивановича Оплеснина была дочь Екатерина, которая известна в наших семейных разговорах под именем тети Кати. Тетя Катя жила в Москве с конца 20-х или с начала 30-х годов. Умерла в Москве. Личность тети Кати была по-своему интересна. Фамилия ее по мужу была Попова, поскольку она была замужем за фельдшером Поповым из Усть-Куломы. Этот фельдшер Попов оказался пьяницей и она его вскоре бросила и уехала в Москву. Детей у тети Кати не было. В Москве тетя Катя до самой смерти проработала в Мособлгорлите. Так в то время называлась цензура. Был Главлит, который на Союзном уровне осуществлял цензуру, а по Москве и области цензурой ведал Мособлгорлит. Тетя Катя была беспартийной и при этом в Мособлгорлите, т.е. в цензуре, заведовала секретным отделом. Что было очень не обычным для того времени, потому что такая должность, конечно, обязательно требовала партийности. В чем же дело? А дело в том, что в дореволюционные времена Усть-Сысольский уезд был местом ссылки и там было много политических ссыльных. В том числе там находился некто Матвей Федорович Шкирятов. И в компании, где обретался молодой Шкирятов, обреталась и Катя Оплеснина. По-видимому, у нее были какие-то теплые отношения с ссыльным Шкирятовым. А в советские, в сталинские времена Шкирятов стал очень большим человеком. Он стал председателем Комитета партийного контроля. Это должность, которая теоретически была не подчинена Центральному комитету, а была призвана контролировать и Центральный комитет, и Политбюро. На самом деле, конечно, это было не так, но во всяком случае все нижестоящие партийные организации очень боялись Комитета партийного контроля. Так вот, тетя Катя на телефонном уровне какие-то отношения со Шкирятовым поддерживала и в Москве, потому что - это из ее рассказов я помню - когда к ней в очередной раз в Большом доме, как они называли Лубянку, пристали, что ты давай, вступай в партию или мы тебя уволим с этой должности, она позвонила Шкирятову и проблема была совершенно снята.

Был второй случай. Кроме Екатерины у Павла Оплеснина был сын Прокопий, который тоже приходился моему отцу троюродным братом. Во время жизни в Сыктывкаре они между собой весьма дружили. Насколько я себя помню, в выходные дни либо мы шли обедать к Оплесниным, либо Оплеснины шли обедать к нам. У Оплеснина были две девочки – Лина (настоящее имя - Сталина) и Аля. Так вот, в 1937-м или 38-м году, в годы большого террора, Прокопия посадили, и он там сгинул. Когда Лина кончила школу, она поехала в Москву поступать в институт. При поступлении у неё уже были трения. А тут ещё тетя Катя решила прописать ее у себя в комнате. У нее была комната хоть и в коммуналке, но зато на улице Осипенко, прямо против Кремля. Такая небольшая комнатка. Вообще, прописка в Москве была очень сложная, а Лина к тому же была дочерью репрессированного. Проблема казалась неразрешимой. И опять звонок Шкирятову решил эту проблему.

Лина, повидимому, живет и сейчас в Москве, если жива; она мне ровесница. Замуж она вышла за художника Кабанова. Довольно известный художник был, во всяком случае имел персональные выставки. А вышла она потому, что у Кабанова была мастерская в том же доме, где жила тетя Катя. Там на мансарде была оборудована мастерская Кабанова. Так Лина с ним познакомилась и вышла за него замуж.

А Аля продолжала жить в Сыктывкаре. Ничего особого рассказать о ней не могу.







эта публикация со страницы

Митюшёв Валерий Павлович дата рождения: 12.06.1927 г.